По следам подвига
Восемь десятилетий прошло с той поры, как отгремели последние залпы Великой Отечественной войны. Казалось бы, прошлое осталось в прошлом. И времени немало утекло, и много событий, масштабных и примечательных, свершилось за мирный период, новые герои вписаны в исторические хроники. Но всё же не закончена война – не забыта! Забывать НЕЛЬЗЯ! Даже думать об этом кощунственно! Пока не будет поднят из забвения последний без вести пропавший, война останется в нас в виде нетленной памяти, побуждая восстанавливать сокрытые в лабиринтах минувшей эпохи эпизоды самоотверженных подвигов, увековечивать имена тех, что «приняли смертный бой, стали просто землей и травой».
Непрестанная поисковая работа в данном направлении ведется на территории Мохровского сельсовета.
– Согласно достоверным источникам, пропавшими без вести в Великую Отечественную войну всё еще считаются порядка двух миллионов советских воинов, – констатирует Иван Кунаховец, руководитель местной администрации. – Работать есть над чем. Сейчас в открытом доступе находится много некогда секретных материалов, имеются широчайшие возможности для общения посредством интернета. Это существенно помогает в таком важном деле. Если брать данные по нашему сельсовету, то за последнее десятилетие установлены имена шестнадцати (!) безвестно пропавших защитников Родины. Чтобы поисковая работа имела успех, нужны неравнодушные люди на местах.
Подтверждением тому стала хронология возвращения из забытья имени партизана Хайтына Нурдиева (Фартдина Нуретдинова – разные варианты имени связаны с особенностями перевода – прим. авт.), погибшего при защите Днепровско-Бугского канала.
«Подвиг в дзоте»
Под таким названием минувшей
осенью появилась статья хранителя фондов музея Мохровской средней школы Ирины Кунаховец («ЯК» за 08.11.2024 г. – прим авт.), в которой автор призывает помогать раскрывать белые пятна военной истории и знакомит читателя с героическим подвигом защитников дзота – партизан третьего отделения отряда имени Лазо Молотовской бригады Пинского соединения. В материале сообщалось о работе по установлению родственников погибших.
Их было восьмеро – скошенных вражескими пулями на маленьком клочке белорусской земли в тот трагический день 26 марта 1944 г. Партизаны-белорусы похоронены или перезахоронены впоследствии родными и близкими. Предстоит увековечить имена еще троих – карачаевца Семена Гучаева (Гучияева), коми-пермяка Александра Радостева и Хайтына Нурдиева, уроженца Республики Татарстан. Именно о нем и событиях, с ним связанных, и пойдет речь.
Невстречи тоска
В селе Степная Шентала, что в ста километрах от Казани, жила девочка Васима, смышленая, любознательная. Она, как и большинство ее ровесников, любила слушать рассказы почтенных стариков. Нередко разговор заходил о ее двоюродном дедушке Хайтыне, которого она ни разу не видела, да и свидеться с ним, понимала, никогда не придется. В предвоенное время, в свои девятнадцать лет, Хайтын служил в пограничных войсках в далекой Белоруссии, в Брестской области, где его и застала война. Парень домой не вернулся, оставив родственникам лишь боль невосполнимой утраты да щемящие воспоминания.
Шли годы. Выросла Васима, стала намного старше своего не встреченного дедушки. Воспоминания о нем теперь являлись неотъемлемой частью и ее памяти. Нет-нет да и заявляла о себе где-то под сердцем тоска невстречи. И когда неожиданно в сельисполком ее родного селения пришло письмо из белорусской деревни Мохро, в котором сообщалось, что ведутся поиски родственников партизана Хайтына Нурдиева, участвовавшего в защите дзота на берегу ДнепроБугского канала и похороненного там же, решение созрело молниеносно: нужно ехать туда, где нашел вечный приют героический предок.
За полторы тысячи верст по тропе памяти
В погожий августовский день на Мохровской земле внучку Хайтына Нурдиева Васиму Минниханову и ее подругу Лилию Низамову, учителя истории одной из школ г. Казани, приветствовали инициаторы поиска – глава сельской территории Иван Кунаховец всё с тем же хранителем фондов музея Мохровской школы и по совместительству супругой Ириной Кунаховец, а также председатель районного Совета депутатов Григорий Сыса.
Между людьми, которые встретились впервые, состоялся на удивление доверительный, продуктивный диалог о важности проводимой работы по увековечению памяти безвестно пропавших в годы войны. Вероятно, эта общая память, дело общее сроднило представителей двух народов, сделало их близкими друг другу.
День обещал быть довольно насыщенным. Гостям предстояло познакомиться с достопримечательностями Мохровского края. Однако же главная цель состояла в том, чтобы посетить предполагаемые места гибели и захоронения Хайтына Нурдиева, и была она в такой мере значимой, что стоила преодоления расстояния в полторы тысячи километров. Этого требовала не похороненная в сердце внучки героя война, этого требовала ее память.
Освобождение было так близко…
Шаг за шагом мы приближаемся к месту размещения дзота – возвышенному участку земли, примыкающему к каналу, где жизнь и смерть сошлись когда-то в ожесточенной схватке. Угрюмо хмурятся высокие сосны да ели, сплетаясь с соседними деревьями колючими лапами, словно ища друг в друге поддержки и опоры. Средний ярус леса представлен молодым подлеском, хаотично разросшимся кустарником, на нижнем уровне вольготно разметались тенелюбивые травы. Создается впечатление, что всем своим густонаселенным растительным миром лес заверяет: здесь не ступает нога человека.
– Места непроходимые, – подтверждает Иван Иванович. – Местность болотистая. Здесь в любую пору подтоп-
лено, а в годы войны было и того хуже.
Действительно, если присмотреться, то через густую сень растений можно увидеть в неглубоких ложбинах проблескивающие разбросанными осколками островки застоявшейся воды, куда не проникает, кажется, даже самый назойливый солнечный луч.
В метрах двадцати от лесной дороги замечаем одинокое захоронение, огороженное металлической оградой. Окрашенные в голубой цвет прутья ограды, деревянные мостки, проложенные к ним, свидетельствуют о том, что за могилой ухаживают. Это еще не место подвига партизанского отряда, но мы уже на подступах к нему. С каждым шагом всё труднее дорога, всё отчетливей взволнованное биение сердец.
Вскоре мрачный лес расступается, открывая взгляду бездонную лазурь небес, паромную переправу, чинно прокладывающую маршрут по величественной глади Днепровско-Бугского канала. Непробиваемой стеной выступают из воды бетонные опоры старого моста, поросшие мхом. С высоты своего роста они видели тот кровавый бой, продолжавшийся целый день.
Находясь на этом священном месте, мы восстановили в памяти последовательность происходивших событий, которые стали известны современникам благодаря свидетельствам очевидцев, архивным документам. Вспомнили совсем еще юного партизана, почитай, мальчишку, Валентина Сацуту, раненного бойца Ковальчука, которым командир Владимир Делун приказал отходить на вторую линию обороны, дабы сохранить им жизнь, почтили и подвиг самого командира, тяжело раненного, на слабеющих ногах вышедшего навстречу врагам и выпустившего в их сторону весь диск из автомата. Как обидно умирать, не изведав жизнь во всей ее прекрасной полноте, вдвое обидно – когда до освобождения оставалось полшага: регулярные части Красной Армии ступили на эту территорию спустя всего лишь несколько дней.
Суровый лес – хранитель тайны
Петляющая в примятой траве тропинка ведет нас к воинскому захоронению № 273, расположенному в лесном массиве между деревнями Стромец и Залядынье, где предположительно находятся останки Хайтына Нурдиева (о месте захоронения партизан также в свое время поведали участники тех событий, это же зафиксировано и в различных письменных источниках).
Рука Васимы касается черного гранита, застывает в таком положении на несколько мгновений, словно через прикосновение женщина становится ближе к тому, к которому ехала сквозь неизвестную дальность дорог. Ярким пламенем горят возложенные к подножию памятника цветы. О чем-то несмолкаемо шумит сосна. Могучая, с крепким, массивным стволом, покрытым широкими бороздами, она, по всей видимости, является невольной свидетельницей тех трагических событий. Если бы люди могли понимать язык деревьев…
Стали памятью
– Даже мертвых боялись фашисты героев, – рассказала Ирина Жванько, учитель Одрижинской школы. – Им выкололи глаза, облив бензином, подожгли тела, а когда узнали о захоронении партизан возле хутора, сожгли его. Изначально убитые были погребены в двух могилах по четыре человека. После войны местные жители перезахоронили своих родственников, остальные остались покоиться на этом же месте.
– По неизвестным причинам на памятнике не высечены имена всех погребенных здесь, – продолжил Иван Иванович. – Наша задача – увековечить их должным образом: фамилии должны появиться на этой гранитной плите. Необходимую информацию мы направили в Ивановский райисполком, военкомат, которые в свою очередь адресовали ее в Министерство обороны Республики Беларусь, в управление по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн Вооруженных Сил Республики Беларусь. Думаем, у нас всё получится.
К тому же и место, где приняли смертный бой защитники дзота, до сих пор не обозначено как памятное. Считаем своим долгом довести работу до логического завершения. На следующий год запланированы поисковые работы с целью определения границ захоронения, которые будет проводить отдельный отряд подразделения Министерства обороны, 52-й поисковый батальон.
Мы не прекращаем поиск по установлению родственников партизан Семена Гучаева и Александра Радостева. Кстати, стало известно, что внучка Семена Ивановича Алла Келлер живет в Иркутске. Полагаем, встреча с ней непременно состоится.
Поисковая работа продолжается. Это нужно – не мертвым, это надо – живым!
Ирина Соломка.